КОЛЫМСКИЙ ТРАКТ
---
27 ноября - День Матери в России
ЛЮБЛЮ И ПОМНЮ…
В нашей двухкомнатной квартире-хрущевке давно живет другая семья. В последний раз я переступила ее порог 12 лет назад, когда приезжала в отпуск. Тогда квартира выглядела почти так же, как и раньше, когда в ней жили мама, папа, сестры, я. Все та же мебель, все те же книги на старенькой этажерке, все те же фотографии в семейном альбоме, среди которых нет маминых.
Она не любила фотографироваться, хотя была красивой - чернобровая, зеленоглазая, с густыми черными волосами, собранными в узел. Сдержанная и немногословная, мама воспитывала нас, трех сестер, в строгости. Никогда не рассказывавшая о своем детстве, уничтоженном войной, о раннем сиротстве после гибели отца на фронте в 43-м, она сделала все возможное и невозможное для того, чтобы наше детство было счастливым.
Пережив страшный голод в белорусской деревне, где зверствовали фашисты, до конца своих дней мама заботилась о том, чтобы ее дети были сытыми. За большим круглым столом со скатертью, сотканной и вышитой мамой - искусной рукодельницей, собиралась вся наша дружная семья.
Завтраки, обеды и ужины - строго по расписанию. «Как в армии», - посмеивался отец, не осмеливавшийся нарушить установленный мамой гастрономический закон - не перекусывать на ходу, чем попало и как попало.
Этот «армейский порядок» был во всем домашнем хозяйстве, которое экономно и бережно вела мама, тщательно составлявшая смету семейного бюджета и никогда не влезавшая в долги.
У нее на все хватало времени и сил - на приготовление завтраков, обедов и ужинов, на стирку белья (хозяйственным мылом, разъедавшим натруженные после таскания кирпичей на стройке руки), его глажку и крахмаление, на уборку квартиры, на проверку наших школьных тетрадей и дневников…
А еще на то, чтобы внимательно выслушать, дать мудрый совет тем, кто обращался к ней за помощью. Житейская мудрость, которая превыше образованности и интеллекта, была маминой главной чертой. Ровесницы и женщины постарше называли маму по имени-отчеству: Лидия Корнеевна. Она была взрослее их не по годам - по своему жизненному опыту.
«Все от Бога», - говорила мама, когда излившие ей душу соседки приходили позже благодарить ее, помирившись с мужьями, уладив конфликты на работе, найдя подход к отбившимся от рук детям…
Возникали разные жизненные ситуации, но из каждой она находила правильный выход, обращаясь к Богу. Ее вера была глубокой и открытой. В те годы запрещалось крестить детей, ходить в церковь. А она крестила нас, своих детей, и была крестной матерью соседского мальчика.
И церковь посещала, и в доме у нас были иконы в старенькой оправе, намоленные ею, бабушкой, прабабушкой и пра-пра… Я стыдилась маминой веры, и когда приходили подружки, прятала иконы. Мудрая, терпеливая, все понимавшая и никого не осуждавшая мама, водворяя иконы на прежние места, повторяла с грустной жалостью одну и ту же фразу: «Когда повзрослеешь, поймешь…».
В моем детстве не было больших мягких игрушек, и я завидовала подружкам из обеспеченных семей, которые обладали таким бесценным сокровищем. Мама знала об этом, и, сэкономив на обедах в рабочей столовой, подарила на мой день рождения златокудрую, с огромными васильковыми глазами и длиннющими ресницами куклу-красавицу, которая не только произносила слово: «мама», но и ходила. Эта кукла цела до сих пор…
Под Новый год отец приносил высокую зеленолапую елку, пахнувшую лесом, которую мы наряжали все вместе. Это были самые красивые, самые нарядные, самые вкусные (вместе с игрушками, золотистым дождиком и снегом из ваты на еловые веточки вешали еще и шоколадные конфеты), самые волшебные елки в моей жизни. Волшебные, потому что под ними прятались подарки. Мама догадывалась, о чем мечтаем мы, ее дочки, и исполняла наши мечты.
К Рождеству и Пасхе мама готовилась задолго до их наступления. Она строго соблюдала длительные посты, не принуждая нас делать то же самое. Помню, как на Пасху мама наряжала меня в новое красивое платье, и, довольная и счастливая, с крашеными яйцами и куличом в руках, я бежала на улицу. Залитый солнцем двор, улыбающиеся добрые лица, «Христос Воскресе!» и «Востину Воскресе!». Такое блаженство, такая чистая и светлая радость в душе!
А Радуницу мы встречали в деревне, где собиралось много родственников, и где на сельском погосте священник молился за души усопших.
\
На том сельском кладбище маму и похоронили. Я осиротела в 17 лет, когда сдавала первую сессию в университете. Подготовку к очередному экзамену прервала скорбная телеграмма…
Мама умерла в ночь на Рождество, запретив отцу «беспокоить» детей сообщением о том, что она умирает… Она хотела, чтобы мы запомнили ее здоровой и красивой. В течение года мама мужественно боролась за жизнь, испытывая жуткую боль, и терпеливо перенося страдания.
Мое счастливое детство ушло вместе с мамой. И счастливая юность - тоже. Но осталась память. Помню каждую черточку маминого лица, помню ее теплые и ласковые руки, помню, как будила она меня по утрам, согревая доброй лучистой улыбкой, как встречала со школы, как ухаживала за мной во время болезни, как сопереживала моей первой неразделенной любви…
А о том, как я люблю ее, я так и не сказала. Не успела сказать. Прости меня, мамочка.
Татьяна Богданова.
Посвящается маме
Мудрее становясь с годами,
Утрату чувствую сильней,
Мне не хватает тебя, мама,
И с каждым годом - все сильней!
Невосполнимая потеря…
И ничего не изменить.
Как научиться твоей вере,
Чтоб так же правильно мне жить?..
Тернистою идя дорогой,
Любить. И ближнего - прощать.
А все, дарованное Богом,
Благоговейно принимать…
2006 г.
ЛЮБЛЮ И ПОМНЮ…
В нашей двухкомнатной квартире-хрущевке давно живет другая семья. В последний раз я переступила ее порог 12 лет назад, когда приезжала в отпуск. Тогда квартира выглядела почти так же, как и раньше, когда в ней жили мама, папа, сестры, я. Все та же мебель, все те же книги на старенькой этажерке, все те же фотографии в семейном альбоме, среди которых нет маминых.
Она не любила фотографироваться, хотя была красивой - чернобровая, зеленоглазая, с густыми черными волосами, собранными в узел. Сдержанная и немногословная, мама воспитывала нас, трех сестер, в строгости. Никогда не рассказывавшая о своем детстве, уничтоженном войной, о раннем сиротстве после гибели отца на фронте в 43-м, она сделала все возможное и невозможное для того, чтобы наше детство было счастливым.
Пережив страшный голод в белорусской деревне, где зверствовали фашисты, до конца своих дней мама заботилась о том, чтобы ее дети были сытыми. За большим круглым столом со скатертью, сотканной и вышитой мамой - искусной рукодельницей, собиралась вся наша дружная семья.
Завтраки, обеды и ужины - строго по расписанию. «Как в армии», - посмеивался отец, не осмеливавшийся нарушить установленный мамой гастрономический закон - не перекусывать на ходу, чем попало и как попало.
Этот «армейский порядок» был во всем домашнем хозяйстве, которое экономно и бережно вела мама, тщательно составлявшая смету семейного бюджета и никогда не влезавшая в долги.
У нее на все хватало времени и сил - на приготовление завтраков, обедов и ужинов, на стирку белья (хозяйственным мылом, разъедавшим натруженные после таскания кирпичей на стройке руки), его глажку и крахмаление, на уборку квартиры, на проверку наших школьных тетрадей и дневников…
А еще на то, чтобы внимательно выслушать, дать мудрый совет тем, кто обращался к ней за помощью. Житейская мудрость, которая превыше образованности и интеллекта, была маминой главной чертой. Ровесницы и женщины постарше называли маму по имени-отчеству: Лидия Корнеевна. Она была взрослее их не по годам - по своему жизненному опыту.
«Все от Бога», - говорила мама, когда излившие ей душу соседки приходили позже благодарить ее, помирившись с мужьями, уладив конфликты на работе, найдя подход к отбившимся от рук детям…
Возникали разные жизненные ситуации, но из каждой она находила правильный выход, обращаясь к Богу. Ее вера была глубокой и открытой. В те годы запрещалось крестить детей, ходить в церковь. А она крестила нас, своих детей, и была крестной матерью соседского мальчика.
И церковь посещала, и в доме у нас были иконы в старенькой оправе, намоленные ею, бабушкой, прабабушкой и пра-пра… Я стыдилась маминой веры, и когда приходили подружки, прятала иконы. Мудрая, терпеливая, все понимавшая и никого не осуждавшая мама, водворяя иконы на прежние места, повторяла с грустной жалостью одну и ту же фразу: «Когда повзрослеешь, поймешь…».
В моем детстве не было больших мягких игрушек, и я завидовала подружкам из обеспеченных семей, которые обладали таким бесценным сокровищем. Мама знала об этом, и, сэкономив на обедах в рабочей столовой, подарила на мой день рождения златокудрую, с огромными васильковыми глазами и длиннющими ресницами куклу-красавицу, которая не только произносила слово: «мама», но и ходила. Эта кукла цела до сих пор…
Под Новый год отец приносил высокую зеленолапую елку, пахнувшую лесом, которую мы наряжали все вместе. Это были самые красивые, самые нарядные, самые вкусные (вместе с игрушками, золотистым дождиком и снегом из ваты на еловые веточки вешали еще и шоколадные конфеты), самые волшебные елки в моей жизни. Волшебные, потому что под ними прятались подарки. Мама догадывалась, о чем мечтаем мы, ее дочки, и исполняла наши мечты.
К Рождеству и Пасхе мама готовилась задолго до их наступления. Она строго соблюдала длительные посты, не принуждая нас делать то же самое. Помню, как на Пасху мама наряжала меня в новое красивое платье, и, довольная и счастливая, с крашеными яйцами и куличом в руках, я бежала на улицу. Залитый солнцем двор, улыбающиеся добрые лица, «Христос Воскресе!» и «Востину Воскресе!». Такое блаженство, такая чистая и светлая радость в душе!
А Радуницу мы встречали в деревне, где собиралось много родственников, и где на сельском погосте священник молился за души усопших.
\
На том сельском кладбище маму и похоронили. Я осиротела в 17 лет, когда сдавала первую сессию в университете. Подготовку к очередному экзамену прервала скорбная телеграмма…
Мама умерла в ночь на Рождество, запретив отцу «беспокоить» детей сообщением о том, что она умирает… Она хотела, чтобы мы запомнили ее здоровой и красивой. В течение года мама мужественно боролась за жизнь, испытывая жуткую боль, и терпеливо перенося страдания.
Мое счастливое детство ушло вместе с мамой. И счастливая юность - тоже. Но осталась память. Помню каждую черточку маминого лица, помню ее теплые и ласковые руки, помню, как будила она меня по утрам, согревая доброй лучистой улыбкой, как встречала со школы, как ухаживала за мной во время болезни, как сопереживала моей первой неразделенной любви…
А о том, как я люблю ее, я так и не сказала. Не успела сказать. Прости меня, мамочка.
Татьяна Богданова.
Посвящается маме
Мудрее становясь с годами,
Утрату чувствую сильней,
Мне не хватает тебя, мама,
И с каждым годом - все сильней!
Невосполнимая потеря…
И ничего не изменить.
Как научиться твоей вере,
Чтоб так же правильно мне жить?..
Тернистою идя дорогой,
Любить. И ближнего - прощать.
А все, дарованное Богом,
Благоговейно принимать…
2006 г.
Ключевые слова:
Популярное в газете
Популярное в газете
последние статьи
последние статьи
Сегодня в Генеральной прокуратуре Российской Федерации в торжественной обстановке состоялось награждение лучших государственных обвинителей России.
Всероссийский конкурс проводится с 2012 года. В 2021 году конкурс по приказу Генпрокурора России Игоря Краснова получил имя Олега Тимофеевича Анкудинова, который на протяжении двух десятилетий руководил... Подробнее
Всероссийский конкурс проводится с 2012 года. В 2021 году конкурс по приказу Генпрокурора России Игоря Краснова получил имя Олега Тимофеевича Анкудинова, который на протяжении двух десятилетий руководил... Подробнее
На основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей вынесен приговор по уголовному делу об убийстве, угоне автомобиля и укрывательстве преступления
Коллегией присяжных заседателей вынесен обвинительный вердикт.... Подробнее
Коллегией присяжных заседателей вынесен обвинительный вердикт.... Подробнее